Алия как второе рождение

Фото: Еврейское агентство Сохнут

Когда я первый раз проснулась в Израиле понимая, что теперь я здесь – навсегда, навалилась депрессия, несмотря на то, что принимала решение вполне осознанно. Ну, вы все это проходили – не сейчас, так 20-30 лет тому назад, не мне вам рассказывать. Все было не так – не так пели птицы, солнце резало глаза, архитектура чаще раздражала, чем радовала. Накатывали страх и беспомощность. Я не слышала и не понимала людей и не очень понимала, что происходит вокруг ­– в общем, это состояние мы не забудем никогда, не правда ли? Видимо, второе рождение происходит почти так же мучительно, как первое. С одним исключением – первое мы не помним.

Но все эти эмоции я сейчас оставляю за скобками, хотя напоминаю о них для того, чтобы все, кто принимает решения, законы, разрабатывает программы для репатриантов и встречает новоприбывших в разнообразных офисах, не забывали о том, какими уязвимыми были они сами. Или их родители. И эти, «новые», в своей уязвимости ничем от них не отличаются.

Прошло два года, и я могу уже вполне рационально оценить те процессы, свидетелем которых я стала, под общим заголовком «абсорбция новой волны репатриантов из России и Украины». Кстати, о том, что это все же волна, никто, кроме меня, кажется, два года назад не догадывался. Не удержусь от саморекламы — тогда я опубликовала статью в газете «Вести» под названием «Ты чья, алия?». Там я попыталась сообщить читателю, а также министерству алии и абсорбции Израиля, что волна-таки будет. И неплохо бы что-то предпринять по этому поводу. Конечно, мне никто не поверил – ­ даже те, кто все же читают газету «Вести», несмотря ни на что. Тогда еще очереди к консулу в Москве не растягивались на полгода, а Крыму и рублю, казалось, ничто не угрожало.

Без языка

Ситуация же с приемом репатриантов была такова (и сейчас она не сильно изменилась): ульпанов катастрофически не хватало. После бума алии 90-х их позакрывали в массовом порядке, а преподавателей увольняли пачками. В результате, я и мои друзья оказались в ситуации «один ульпан на три города», ученики не сидели только в туалете, классы формировали из 40 олим. И все мы дико замерзали зимой, а летом мучились от жары и древних кондиционеров (да, я знаю слово «мазган»!) С тех пор прошло два года, ничего не меняется, кроме одного: я поняла, что можно ездить в ульпан за тридевять земель, если там хорошие учителя. Ну, я и езжу. Должна отметить уже с некоторой усталостью, что методика преподавания иврита не менялась десятилетиями, она безусловно устарела, в ней нет никакой системы, и иврит мы учили не благодаря, а вопреки ей. Спасибо попавшимся на этом пути хорошим учителям, терпеливым согражданам и разговорчивым таксистам. Никаких высоких технологий в ульпанах не заметно – ау, министры просвещения и министр абсорбции.

Кстати о министрах. На первую же мою статью мне ответила  Софа Ландвер. Она, конечно, заявила, что все обстоит не так плохо, но заметила, что журналист все же в чем-то прав. И я бы порадовалась, если бы вскоре она не покинула свой пост. А ее место занял замечательный Зеэв Элькин. Вот только об абсорбции и репатриантах тут же перестали говорить вообще, и у меня возникло стойкое ощущение, что эта тема не так интересна министру. Я долго добивалась интервью с ним для русскоязычного СМИ с десятками тысяч читателей — будущих и настоящих репатриантов. Не добилась. Жду до сих пор.

Под крышей дома своего

Не будем жаловаться и приводить цифры, однако приходится констатировать: корзины абсорбции хватает на полгода, язык за это время выучить нельзя, нельзя  закончить курсы переквалификации, а вот вылететь со съемного жилья, которое повышается в цене каждый год ­– можно. До сих пор доплаты министерства строительства на съем ровнялись хорошо если одной десятой или двадцатой части суммы за съем этого жилья. С нового года выплаты слегка прибавились, но новых сумм еще никто не видел.

И тут я бы хотела развенчать главный миф о новых репатриантах, а именно: «У них есть деньги!» Да, признаюсь, в сравнении с 1990-м годом денег у новых репатриантов прибавилось. Как собственно и у тех, кто переживал эти 90-е и 2000-е здесь, в Израиле.  Одни перебирались в новую страну, другие оказались в тяжелой ситуации в старой, и вместе с ней переползали в новую реальность. Досталось всем. И все как-то учились и зарабатывали. К тому же нас не минули нынешние катаклизмы – зарплаты, пенсии, любые доходы из России стали катастрофически таять, и процесс продолжается.

Новая алия не состоит сплошь из москвичей, хотя они заметней всего и их активы выше. В моей языковой группе учатся украинцы, побросавшие свои дома и квартиры, ученые из глубинки и студентки с севера России. Моя подруга из Петербурга, замечательный учитель никому здесь не нужного русского языка моет полы, другая (специалист по вокалу) из славного города Чебоксары подрабатывает няней, третья (математик) работает в детском саду помощником воспитателя. Нормально, скажете вы? Все с чего-то начинали… И это еще один миф.

Пойдете на завод!

Дама, принимавшая меня в бюро по трудоустройству, смотрела на меня с плохо скрытым раздражением. Судя по всему, сидела она на этом месте много лет, и работа ей смертельно надоела. Меня послали к ней по одной причине – она говорила на русском языке, хотя я бы предпочла объясниться на другом. Начала свою речь она со слов: «Вот, приезжают и чего-то хотят. Как французы» И добавила: «Вас могут послать чернорабочим. Не пойдете – не будут платить пособие». «Но у меня подтвержденная степень , профессия…»

«Пойдете на завод!» ­ припечатала она меня с неким злорадством. Однако на завод не позвали. Вообще никуда не звали, потому что первое  и почти единственное условие, выдвигаемое работодателем – отличный иврит. И неважно, что есть английский, не важен ваш профессионализм, опыт работы, желание учиться. Иврит превыше всего.

Замечу в скобках: в Израиле не хватает учителей. Уже не хватает врачей. В банках и больницах работают девушки, не знающие иногда ни слова по-английски. Многие профессии требуют общения с русскоязычной аудиторией. Но. Курсы переквалификации длятся 2-3 года и, как правило, для них требуется хороший иврит.. А в беседе по поводу вакансий вас ждет: «Вот когда у вас будет иврит уровня «далет», ­ тогда приходите». Сказать, что это ловушка – не сказать ничего, потому что « иврит уровня «далет» у вас будет лет через пять работы с людьми. Если вам, конечно, не 20 лет.

Гвозди и микроскоп

Нет, мы не жалуемся. Мы даем уроки, пишем статьи и книги, учимся, работаем дистанционно, а кому повезло с профессией – уже трудится в хайтеке. Да, можно принести пользу и подметая улицы (тем более, что делать это явно некому), но ведь можно и гвозди микроскопом забивать… Вопрос – зачем, и нужно ли это стране, которую мы все любим, каждый по-своему?

Израиль держится и будет держаться на репатриантах, это ведь они строили здесь дома, дороги и метро в Хайфе. Лечили, учили, придумывали флэшку  и «вайбер».  Но многие уезжали, так и не пробив стену. Так может стоит подумать, как использовать потенциал «новых» в мирных целях?  В образовании, науке, журналистике, строительстве, – да везде, где требуются профессионалы. Допускаю, что не открываю этим воззванием Америки. Но любая волна чуть отличается от предыдущей, и значит, нужна гибкость в подходе. Мы приехали из свободного мира, пусть даже эта свобода была не очень долгой. Приехали вполне осознанно, зная, куда едем, и почему именно в Израиль. Мы много путешествовали, много учились и работали, и нам есть, что дать этой стране. Нужен маленький шанс и чуть больше эмпатии. Ну, хотя бы не шипеть вслед «понаехали», даже если кто-то из нас вас сильно раздражает, и я понимаю ­ чем. Но мы же все ­– братья (а некоторые ­ сестры). И дорогу осилит идущий… Поддержите! А мы поможем тем, кто придет за нами.

Примечание:

Согласно данным министерства алии и абсорбции и Еврейского агентства «Сохнут», в 2015 году темпы репатриации в Израиль увеличились почти на 10% по сравнению с 2014 годом. В министерстве абсорбции отмечают, что это наилучшие показатели за последние 12 лет.

Из России в 2015 году репатриацию совершили на 40% больше евреев, чем 2014 году. Алия из Украины возросла на 82%.

Предыдущие статьи в цикле Алия-2016 —

А как у вас с ивритом?

Олимовская мозаика