Отцы, дети и смерть

Дети придумывают свой суровый жестокий мир, со всяким новыми «измами». Коммунизм, нигилизм, сионизм. И так далее. Препарируя мир как лягушку. Препарируя себя. Пытаясь разрушить старый мир и полагая создать свой новый по своей схеме. А потом он выламывается из схем.

Однажды добрые комментаторы моих статей посоветовали вернуться на грешную землю. Я тогда писала о театральном спектакле.

Друзья. Искусство существует для того, чтобы иногда от этой земли отрываться и смотреть чуть сверху на то, как мы тут все копошимся.

Вот к примеру. Вам кажется, что вы ходите, думаете, что-то решаете, спорите до хрипоты. Мы соединяемся, объединяемся, разъединяемся, деремся, стреляем…ползем, хотя кажется, что бежим. А посмотришь чуть сверху – это все совсем не главное. А что главное?

Сцена из спектакля » Отцы и дети». Фото: Виктория Шуб

Вот, например, вечная тема. «Отцы и дети». Условные «Отцы» держатся за традиции, за старый уклад, за старые приницпы. И любят детей.  Не понимают, а просто любят. Что, уже и любить нельзя?

«Нельзя! — отвечают «дети».  — Достали вы своей заботой, любовью, «так ничего и не покушал», «надень шапку « и так далеее».  И придумывают свой суровый жестокий мир, со всяким новыми «измами».  Коммунизим, нигилизм, сионизм. И так далее. Препарируя мир как лягушку. Препарируя себя. Пытаясь разрушить старый мир и полагая создать  новый по своей схеме. А то, что там там, за спиной — «Это все романтизм, чепуха, гниль, художество». А потом этот новый мир выламывается из схем.

И вот вопрос. Почему те, кто следует какой-то идее, пусть и самой справедливой, так боятся любви, эмпатии. Почему они циничны, суровы, бегут от чувств как от огня.  Разные языки, разные реальности. И не так важно, кто они , эти родители и дети. Важно, что они не слышат друг друга.

Мир держится на любви. Не на цинизме, не на злости и отторжении, не на затаптывании  чужих для вас ценностей. На любви. На попытке понимания.

Это не рецензия, и возможно режиссер спектакля, сценограф и хореограф Йехезкель Лазаров в театре «Гешер» в спектакле по заученному нами до зубовного скрежета романе Тургенева «Отцы и дети» хотел сказать что-то другое. Но у меня получилось так. И зрители в зале, для которых роман не часть школьной программы, а некий «икспириенс», по-моему,  увидели в нем каждый – свое. И хорошо. Это не школьный урок, это театр. Иногда очень сложно сочиненный, с  «цветовой электронной рирпроекцией», как пишут в буклете. Пытающийся разъять и препарировать. Как и герой романа.

А в конце, иногда уже перед самой смертью, или перед финалом, все равно получается, что главное – любовь.

Блог автора на ФБ