Глядя «оттуда»

Те, кто на том самом «пароходе», о котором говорил Дмитрий Муратов, уплыли в последние годы из России или Украины – часто недовольны его речью на вручении Нобелевской премии, и это еще мягко сказано. Почему? Потому что оскорблены блестящим умением «пройти между струй» и не назвать вещи своими именами. Потому что такая трибуна дается один раз в жизни? Или потому что не понимают ситуации в России?

Если слушать речь нобелевского лауреата, главного редактора «Новой газеты» Дмитрия Муратова не из России, а, скажем, из Израиля, реакция на нее будет отличаться от  реакции в России.

Эта разность бросается в глаза. Те, кто находятся внутри ситуации, кто прекрасно осведомлен о том, что может последовать в России после неверно сказанного слова, даже сказанного с высоких европейских трибун, – радуются речи, как некоему зашифрованному посланию, которое, как в былые не столь далекие времена, легко расшифровывалось  теми, кто понимает.

Да, назван Навальный – уже успех! В каком контексте — неважно, это для отвода глаз. Назван Путин – тоже смелость. Правда, лишь в контексте открытия памятнику академику Сахарову, но все же всё понимают.  В закрытии «Мемориала» виновата прокуратура, а «нынешние идеологи продвигают идею смерти за Родину, а не жизни за Родину. Не дадим этому их телевизору снова себя обмануть». «Идеологи». Но вы же понимаете, о чем и о ком речь.

Заслуги «Новой газеты» – огромны, убежден свободолюбиво настроенный читатель и слушатель в России. И это действительно так, мартиролог на стене редакции тому доказательство. Муратов сказал обо всем: об арестах, пытках, Украине, угрозе демокартии и свободе слова… Он назвал погибших журналистов и даже некоторых сидельцев. И всем понятны те риски, которые есть у выступающего с этой трибуны. Шаг вправо-шаг влево – и придется там, на Западе и остаться, забыв о своей газете, за которую, собственно, и дали премию. И закрыв для граждан России еще одно маленькое окошко в стене.

Муратов вспомнил о «Философском пароходе», вернее , их было два.  «Обер-бургомистр Хаген» покинул Петроград в конце сентября 1922 года, второй – «Пруссия» – в ноябре того же года. Они доставили в Германию более 160 человек – профессоров, преподавателей, писателей, врачей, инженеров, выдавленных большевиками.

Но те, кто на том самом «пароходе», о котором говорил Дмитрий Муратов, уплыли в последние годы из России или Украины – часто недовольны речью, и это еще мягко сказано. Почему? Потому что оскорблены блестящим умением «пройти между струй» и не назвать вещи своими именами. Потому что такая трибуна дается один раз в жизни и не надо говорить Западу то, что он хочет услышать и что не заставит его, коллективный Запад немедленно принимать меры.  То, что эти меры ударят по гражданам России – об этом думать не хочется. Они там – мы здесь. Но… почему мы здесь?  Не такова ли цена отказа от компромисса? Это очень непростые вопросы, и отсюда такой разброс в оценках.

В Израиле в последнее время складывается совершенно небывалая для этой страны в прошлом ситуация. Впервые в истории страны, я не побоюсь этого утверждения, сюда прибывает волна политических эмигрантов из стран бывшего СССР

«Ты должен сделать добро из зла, потому что его больше не из чего сделать» — этот афоризм Пен Уоррена процитировал в своей колонке Виктор Шендерович. Только она принадлежит в романе «Вся королевская рать» циничному беспринципному политику Вилли Старку. Не думаю, что автор был солидарен со своим героем.

В Израиле в последнее время складывается совершенно небывалая для этой страны в прошлом ситуация. Впервые в истории страны, я не побоюсь этого утверждения, сюда прибывает волна политических эмигрантов из стран бывшего СССР. Израиль не очень готов к этому, многие возмущены, что этими людьми движет не столько сионизм, сколько политическая необходимость отъезда. Возмущаются очень часто иммигранты предыдущей волны, которые, правда, тоже  не впитали сионизм с молоком матери, но и идеологические причины , желание борьбы с режимом, как правило, не были двигателем отъезда. Да, вы можете назвать знаменитых «отказников», но и они жаждали свободы выезда, они рвались в Израиль, а не  хотели  увидеть «Россию будущего». Те же, кто едет сейчас, хотели бы ее увидеть и во многом убегают из России прошлого и настоящего, не видя перспективы или не желая идти на компромиссы. Те самые компромиссы, которые они и отметили в речи уважаемого мною лауреата.

Возможно, в будущем они получше узнают страну, в которую прибыли, и вольются в ее жизнь и принесут ей многое. Это уже происходит с теми, кто приехал несколько лет назад. Но сейчас…сейчас  они  с болью и гневом покидают Россию, и это вечный «бег», со времен первой эмиграции, «Философского парохода», только сейчас он коснулся  Израиля.

Думаю, так обстоят дела и для тех, кто слушал эту речь из Праги, Нью-Йорка, Риги и других уголков земного шара, которые не так далеки от России в нашем глобальном мире.  Не буду вам рассказывать, что для многих состоявшихся людей означает отъезд, иногда — потеря статуса, работы, разлука с домом, близкими , с могилами, наконец. Это та самая плата за нежелание жить в условиях компромисса, и именно поэтому критика речи нобелевского лауреата так остра.

Одна из любимых фраз израильских политиков «Что видно оттуда, не видно отсюда». В нашем случае это не столько разница в нашей географии, сколько разница  менталитетов.   Все платят свою цену за компромисс и за нежелание идти на него.