Чем речь школьника в Бундестаге поразила россиян?

Недопустимо проявлять жалость и эмпатию к тем, кто пришел вас уничтожить, даже если они сами - всего лишь марионетки и жертвы чужого безумия? Подобный аргумент можно было бы понять и принять, если бы дело происходило в 1943-м. Но со времени окончания войны прошло уже больше 70 лет, и то, что такое количество обитателей «русского мира» до сих пор продолжает «бомбить Берлин», откровенно пугает.

С удивлением читаю разнообразные возмущенные отклики на речь новоуренгойского гимназиста в Бундестаге и искренне пытаюсь понять, что же задело народ.

Прослушал его речь целиком, и не один раз, а дважды, и остался в полнейшем недоумении.

Кто-то спорит с тем, что множество рядовых немцев, будучи призваны в ряды вермахта, оказались затянуты в мясорубку войны, и погибли бессмысленной смертью на полях сражений или в плену, не запятнав себя ничем, кроме противостояния советским войскам и непротивления нацистскому режиму? Их, разумеется, можно упрекнуть в малодушии из-за того, что они не поступили так, как, например, Йозеф Шульц . 

Но, согласитесь, цена, которую они заплатили за это свое безропотное послушание, оказалась непомерно высока. Об этом, собственно, и повествует знаменитый роман Генриха Белля «Где ты был, Адам?». В нем рассказывается о простых солдатах вермахта, по приказу свыше выдернутых из повседневной среды, заброшенных на советскую территорию и проходящих все круги военного ада из-за идеологической прихоти горстки тыловых безумцев. Почему они не воспротивились, почему не восстали?

Да очень просто: «Сам Файнхальс в этот миг думал о том, что вот уже четыре года, как он воюет, четыре года, а в повестке, полученной им когда-то, говорилось лишь о военных сборах. Он и поехал на сборы, но тут внезапно началась война». И 99% из вас на их месте поступили бы точно так же – без лишних слов подчинились бы приказу, прибыли бы к месту сбора и отправились бы на войну.

Так чем же речь новоуренгойского гимназиста отличается от романа Генриха Белля, изданного в СССР еще в начале 1960-х?

По-моему, абсолютно ничем, за исключением, разумеется, художественных достоинств. Скажете, Беллю можно, так как он немец и сам служил в вермахте, а вот российскому гимназисту нельзя ни в коем случае по той причине, что, дескать, это «очеловечивание» врага равносильное предательству собственного народа? Недопустимо, мол, проявлять жалость и эмпатию к тем, кто пришел вас уничтожить, даже если они сами — всего лишь марионетки и жертвы чужого безумия. Подобный аргумент можно было бы понять и принять, если бы дело происходило в 1943-м. Но со времени окончания войны прошло уже больше 70 лет, и то, что такое количество обитателей «русского мира» до сих пор продолжает «бомбить Берлин», откровенно пугает.

Блог автора на ФБ